— Человеку это всё без надобности, — наконец махнул рукой Бран. — Боги, Маги, чудеса… А по-моему, так есть своя жизнь и своё, людское дело, которое ты и рождён выполнять. Отгонять нежить — конечно же, надо, и голову для этого на плечах иметь тоже желательно, да хорошо бы ещё и знать кое-что об этой нежити — но вмешиваться вдела всего этого племени нелюдей — нечего. Себя только потеряешь.

Хаген не стал спорить со своим спутником. В конце концов, он хоть и знает вход в Лесной Коридор и, быть может, скоро вновь понадобится, нечего обращать внимание на его излияния. Пусть говорит, что хочет. У него, у Хагена, дело и так есть. У него и у его Учителя. Великое и небывалое… И одна из частей их дела — усыпить этого так некстати проснувшегося Пса. Хаген невольно коснулся ладонью фляги с маковым отваром, которую дал ему Старый Хрофт.

— Ну, так где же вход? — с любопытством спросил Бран, меняя тему разговора. — Горы, глядишь, скоро уж и сойдутся, а ворот всё не видно!

— Нам ещё предстоит одолеть первую заставу стражей Чёрного Тракта, — проворчал Хаген. — Так что говори потише — у них уши лучше собачьих.

— Хочешь биться? — прищурился Сухая Рука.

— С ними не очень-то побьёшься, — вновь проворчал Хаген, не слишком расположенный сейчас к беседе. Великаны могли появиться в любой миг, а тут Бран с ненужными разговорами!

— Не бойся, — вдруг усмехнулся Сухая Рука, словно прочитав мысли тана. — На лигу от нас никого нет. Дальше я опасности, увы, ощущать не умею, но уж ближе — точно не ошибусь. Проверял не раз.

— Как это ты делаешь?

— А как рыба дождь чует? Слушай Лес, он тебя и не такому научит. — И Бран тронул коня. Озадаченный Хаген последовал за ним.

Лигу или полторы они действительно проехали спокойно; долина превратилась в узкое ущелье, залитое полумраком. Тропа пошла под уклон; начинался спуск к Преддверию Нифльхеля.

Первого великана на их пути заметил всё-таки Хаген. Заметил, применяя Заклятье Слуха и уловив в отдалении тяжёлые шаги прислужника мрачного Яэта, Подземного Владыки. В его обширных владениях обитали души трусов, неверных мужей и жен, совратителей и соблазнительниц и прочих, кто не удостаивался подняться в посмертии к иным, сверкающим Верхним Мирам, к самому Оку Ямерта. «Когда делили Молодые Боги Мир, — рассказывал своему Ученику Хедин, — долго не могли они решить, кому же достанется бывшее царство Хель. Никому не хотелось владычествовать там, хотя владыка таких мёртвых душ и получал большое могущество. Сперва хотели метать жребий; потом решили присматривать за Хелем по очереди, исключая лишь светлого Ямерта; но так беспорядок ещё больше усилился, и тогда вызвался Яэт. Ему наскучила к тому времени бурная жизнь Молодых Богов, он искал уединённого места для раздумий и отвлечённых размышлений. Ему и поручили надзор. С тех пор владыка Хеля и получил прозвище Размышляющего Бога, хотя, над чем он может ломать голову столько тысячелетий, я никак не возьму в толк!»

Великан этот действительно оказался великаном двенадцати футов роста.

— Ну и страшилище! — с интересом разглядывая грузно топающего по тропе гиганта, заметил Бран. — Железа-то сколько на нём наворочено… От кого они тут защищаются?

Хаген пожал плечами и вновь сделал Брану знак молчать. Рука тана сжимала арбалет, хотя он и знал, что стрелять бессмысленно. Воина Чёрного Тракта могло убить лишь особое оружие; когда-то такое мастерили Древние для своих странных, никому ныне не ведомых целей. Хедин не первое десятилетие бился над секретом таких клинков, был близок к успеху, но… пока на боку его Ученика висел меч, отлично убивавший людей и колдунов, Ночных Всадниц и сумрачных хедов, разящий наповал троллей и драконов, могущий лишить телесной оболочки даже Мага — но беспомощный здесь, как будто его выковали не молоты мастеров подгорного племени, а полупьяный кузнечный подмастерье где-нибудь в области бондов…

Железа доспехов на великане действительно хватало. Рогатый шлем с чешуйчатой «бородой», спускавшейся до середины груди, стальная сплошная кираса, из-под которой торчат рукава и полы длинной кольчуги, поножи и поручни, окованные шипастыми пластинками железа сапоги неимоверного размера. В одной руке великан держал железную палицу, в другой — треугольный короткий щит, вроде тех, что надевают для одиночных схваток мечники.

Великан шумно сопел, втягивая воздух широченными, словно вывернутыми наизнанку ноздрями. Что-то взволновало его, он глухо порыкивал, вертя головой.

Бран смотрел на страшилище совершенно спокойно, с обычным своим задумчивым прищуром; Хаген же, не сводя глаз с приближающегося великана, достал из складок одежды короткую трубку и крошечный кисет с едким чёрным порошком. Сухая Рука не без интереса наблюдал за его действиями.

Ветер внезапно переменился, дунув по направлению от них к стражу Чёрного Тракта. Тот грозно взревел, поднял дубину и кинулся вперёд, прямо к тем камням, за которыми укрывались тан и его спутник.

— Учуял, — флегматично заметил Бран. — И что теперь будем делать?

— Сейчас увидишь, — буркнул тан, поднося к губам заряженную чёрным порошком трубку.

Топот и громкое всхрапывание раздались совсем близко. Две здоровенные ручищи в кольчужных рукавицах ухватились за край камня, потом над острой гранитной гранью появился шлем размером с добрый бочонок. Даже в темноте узкой смотровой щели можно было разглядеть красный блеск глаз гиганта; и тотчас же Хаген, подавшись вперёд, приставил свою трубку чуть ли не к самому забралу великана и резко дунул.

Раздавшийся рёв вполне мог бы сравниться с ворчанием Гарма; гигант закружился на месте, вслепую цепляя лапищами воздух, бросив и щит, и дубину, а потом стал срывать с себя шлем.

— Этого ему надолго хватит, — бросил Хаген.

Обойдя вопящего и воющего великана, они поехали дальше.

— Ловко, — одобрил Сухая Рука. — Не люблю зряшных убийств.

— Посмотрим, что будет дальше, — прервал его Хаген.

Дальше их ждала пещера. Сначала стены ущелья сошлись почти вплотную, путь замкнула высокая чёрная арка входа. За ней царила непроглядная тьма. — Что мы там разглядим, факелов-то не запасли, — заметил Бран.

— Не ворчи! Найдется кое-что получше, — отрезал Хаген.

Лошади упирались, не желая идти внутрь; Ученик Хедина поднял правую руку, шепнул несколько слов, и на ладони его появился голубоватый светящийся шар. Одно из первых заклятий, которым Маги учат своих подопечных.

— А болтали-то об этом Преддверии Нифльхеля! — вполголоса заметил Бран. — Пещера как пещера, большая, правда…

— Здесь же всё пропитано смертью, ты разве не чувствуешь? — сквозь зубы прошипел Хаген. На него уже обрушился кошмарный поток безумных видений; из-за пределов узкого круга света, отбрасываемого его шаром, на них с невыразимой словами ненавистью смотрели глаза тысяч и тысяч бестелесных и облачённых в плоть существ, каждое из которых желало только одного — забыться, напившись их горячей крови. Почему Сухая Рука не чувствует этого?! Хагену приходилось напрягать все силы, чтобы не поддаться приступу страха; у него было чувство, что он спускается в собственную могилу.